Меня зовут Екатерина, я созависимая... Почти два года прошло с тех пор, как я произнесла эти слова, и как же трудно мне было сделать это впервые! Ещё труднее было признать, что помощь нужна мне самой, а не моим близким, и что сделать максимум возможного для моего выздоровления — моя обязанность, а не чья-то ещё.
Да, я осознаю сейчас, что состояние перманентной злобы и обиды, в котором я варилась и которое так старательно пыталась похоронить в себе, убивало меня и через меня действовало на моих близких. Осознаю, что не была честна сама с собой и с другими людьми. Но облегчением было узнать, что я не виновата в болезни моих родных, что все мы подвержены семейной болезни, одной и той же, как бы она ни называлась.
«Проснулась» я только тогда, когда узнала о наркомании сына. Это было для меня тяжёлым ударом. Я ведь всегда старалась быть хорошей матерью. Ну, ничего, что первый муж алкоголик... Ничего, что второй такой же, он же не пьёт, а о том, что болезнь никуда не девается, если убрать химическое вещество, но не лечить её, я не знала...
Я же старалась оградить детей от всяческого негатива, сделать всё, чтобы им было хорошо: материально обеспечить (работала, как вол), развитие дать (лучшие школы, дополнительное образование — музыкальное и художественное), развлечения (праздники, поездки). И вот такое!
В один момент я очнулась в разгромленной перед ремонтом квартире, когда моего сына увезли в РЦ. Трудно описать мои чувства тогда: горечь, душевная боль, страх, вина, стыд, недоумение... И рекомендации работников РЦ: приходите на лекции, слушайте Новикову в «Ютубе» (а мне-то зачем?).
Вот тут начался период, который можно назвать «ликбез»: лекции и тренинги в центре, лекции Новиковой и Осиной онлайн. Узнавала, что такое зависимость и созависимость, дисфункциональная семья и дисфункциональные отношения. Узнала, что есть Программа и группы.
Нельзя сказать, чтобы я не слышала раньше об анонимных сообществах. Да, слышала что-то об АА и о том, что они там сидят в кружок и называют себя алкоголиками. Но у меня к этому доверия не было: казалось, что это нечто чуждое, иностранное, что я, как человек, принадлежащий к традиционной религиозной конфессии (и не формально принадлежащий, а активно исповедующий веру!), не должна ничем подобным заниматься.
Впоследствии я поняла, что религия и Церковь не мешают мне принадлежать к анонимным сообществам, и в то же время сообщества не заменяют мне религию и Церковь. Я всегда болезненно воспринимаю, когда кто-либо из программных говорит о религии в уничижительном тоне: мол, «не помогает». Просто мне как больному человеку оказалось недостаточно быть религиозной, чтобы выздороветь, мне ещё нужна была «ударная доза» лекарства в виде Программы.
Тем не менее мне понадобилось полгода, чтобы прийти в сообщество. Чем ближе была выписка сына из РЦ, тем страшнее мне становилось. Как я буду общаться с ним? Как мне помочь ему? Что сделать, чтобы он больше не употреблял? Обратите внимание, пока что всё ради другого человека. И последним «пинком», подтолкнувшим меня в сообщество, было помещение мужа в РЦ, после того как даже тяжёлые травмы, которые он получил в пьяном виде, не прекратили его запой. Я всё ещё думала, что могу изменить другого человека...
В одной лекции Осиной я услышала, что можно посещать собрания онлайн. «Вот мой вариант!» — подумала я. Я ведь до сих пор считала, что слишком занята, чтобы посещать собрания. Но на онлайн-то можно найти время! Я набрала в поиске «собрания созависимых» и попала на наш любимый сайт coda.org. Помню, в то время не было такого богатого расписания: собрания были раз в день, и даже в какой-то день их не было. У меня была тогда такая пустота и такой страх в жизни, что я готова была на всё, только бы хоть что-то изменилось. Ходить на собрания часто? Хорошо! Высказываться? Страшно, но надо. Брать посильные служения? Да, читала тексты и была часовым на многих собраниях.
Я не знала о программной рекомендации «90 дней — 90 собраний», но, по-моему, я это сделала
точно, потому что мне было настолько тяжело, что я долгое время посещала группы каждый день и иногда даже 2–3 раза в день в разных сообществах.
Локдаун начала 2020 года сослужил мне хорошую службу, у меня вдруг стало мало работы и много времени на программу. Я высказывалась и служила на каждом собрании, иногда даже участвовала в группах во время дороги куда-либо, в общем, использовала любую возможность, чтобы облегчить своё состояние.
Это отнюдь не вызвало зависимость от групп, т. к. по мере того как мне становилось легче, частота посещения групп убывала и установилась сейчас в режиме примерно 2–3 раза в неделю. Среди них есть одна очная группа Ал-Анон и 1–2 собрания CoDA.
Вскоре после прихода в сообщество я нашла спонсора и пошла по шагам, о которых много слышала на группах. Я начала шагать по первоисточнику — «Большой книге» Анонимных алкоголиков. Где-то на Шестом Шаге я присоединилась к малой группе по шагам CoDA и начала проходить и эту программу. Закончила Шаги и там, и там, получила пользу от каждой программы.
Что изменилось в моей жизни? Скажу очень коротко, что я получила: тёплые, близкие отношения с Богом; тёплые, близкие, честные отношения в семье; душевное спокойствие и радость жизни в каждом моменте; поддержку многих-многих людей из программы: спонсора, доверенных, попутчиков, подопечных.
Что я отдаю взамен? Программу. Я получила её в дар, безвозмездно, и я просто не могу не передавать её дальше — тем, кто нуждается в помощи. Наконец-то у меня получается делать хоть что-то бескорыстно!